Давным-давно, во времена Баал-Шем-Това, жил да был в заброшенной деревушке еврей-корчмарь. Был он очень беден, настолько беден, что его, с трудом заработанных, денег едва хватало на пропитание многочисленных детишек и жены.
И не удивительно. Ведь все местные гои-крестьяне тоже были бедняками и редко захаживали в корчму пропустить стаканчик водки.
А если уж и заходил в кои веки крестьянин, то случалось и так, что у корчмаря в этот день водка закончилась. Или, наоборот: водка есть, так у крестьянина деньги закончились, а иногда, просто-напросто, водка ему была не по вкусу.
Но, несмотря на всё это, оставался наш корчмарь всегда радостным и никогда не жаловался на свою судьбу. Большим знатоком Торы наш корчмарь тоже не был, умел лишь молиться и читать Псалмы. Псалмы он читал почти целыми днями, но без всякой грусти и слёз.
Единственное, что его иногда удручало, это то, что он редко встречал евреев. Даже еврейские попрошайки избегали этой заброшенной деревушки, что уж говорить о каком-нибудь важном госте.
А, с другой стороны, по причине своей бедности, какое уж гостеприимство мог бы он оказать, если бы и на самом деле в его краях оказался гость?
Теперь вы можете представить его радость, когда к его корчме подъехал не простой гость, а сам Баал-Шем-Тов, да еще и со свитой из нескольких своих святых учеников. Не сон ли это?
Но удивлён был не только бедный корчмарь, а и ученики Баал-Шем-Това.
Почему их святой учитель выбрал такое скромное пристанище для ночлега, в столь отдалённой деревушке? Но, как уже было заведено, не осмелились они спросить об этом. Если бы им нужно было знать причину их приезда, Баал-Шем-Тов, несомненно, им бы её раскрыл.
Бедность и нищета зияла из каждого угла убогой корчмы, и было абсолютно ясно, что кусок хлеба и немного овощей, которые хозяин поставил на стол для неожиданных гостей, были чуть ли не вырваны изо рта голодных детишек.
И, как будто этого было мало, перед отъездом Баал-Шем-Тов предложил бедному корчмарю принять участие в важной заповеди, и пожертвовать на это определённую сумму денег.
Корчмарь же, который уже давно не видел ни копейки, со своей стороны, очень хотел принять участие в этой заповеди. Поэтому он, долго не раздумывая, заложил свою медную лампу и последнюю пару ботинок, а вырученные деньги отдал Баал-Шем-Тову на благотворительные цели.
После этого Баал-Шем-Тов со своими учениками уехал. Когда, проводив гостей, корчмарь вернулся домой, застал он свою жену заплаканной, детей — голодными, а в доме не нашел ни куска хлеба. Одолжить не у кого, заложить нечего. И стало от этого на душе у корчмаря очень горько.
Начал корчмарь молиться Минху — дневную молитву, и в первый раз защемило его сердце по-настоящему. А когда он сказал слова «Открывающий руку свою», он вспомнил, что Всевышний дает пропитание всем своим творениям. Глубокий вздох вырвался из глубины его души и слезы стояли в его глазах.
В эту ночь вся семья уснула голодной.
Поздней ночью раздался громкий стук в дверь. Корчмарь слез с кровати и пошел открывать дверь. На пороге стоял полупьяный крестьянин. «Мошке, водку — хочу пить», — с порога бросил он. Корчмарь пустил гоя в дом. Но где же взять водку? Все, что было у него, он выставил на стол перед Баал-Шем-Товом и его учениками, чтобы они могли сказать «лехаим». Может, осталось что-то в стаканах? Корчмарь вылил остатки водки в один стакан и подал крестьянину. Тот выпил стаканчик и радостно провозгласил: «Ах, такой хорошей водки в жизни не пил!»
Корчмарь обрадовался — теперь крестьянин заплатит, и в доме будет чуть веселей! Но гой поднялся, поблагодарил за водку, сказав: «вот это настоящая водка», извинился за то, что у него нет денег, чтобы заплатить, пожелал доброй ночи и ушел. Так что веселей в доме не стало.
На следующую ночь снова семья корчмаря улеглась спать голодной. И снова среди ночи послышался стук в дверь, тот же гой потребовал «вчерашнюю водку». Корчмарь снова перелил жалкие остатки водки в стакан и протянул их ночному «гостю». «Ещё», — сказал гой, выпил, крякнул от удовольствия, утёр лицо рукой и, не оставив ни копейки, ушел восвояси.
И на третью ночь всё повторилось. Только в этот раз перед уходом гой достал монету и сказал: «вот тебе старая медная монета, вряд ли её хватит заплатить за такую водку и за то, что я тебя бужу среди ночи…» и, не произнеся больше ни слова, бросил монету и ушёл.
Тут уж корчмарю стало чуть радостней на сердце. И вдруг, чудо! Он немного потёр монету, и она засверкала как золотая! Это действительно была настоящая золотая монета!
С тех пор крестьянин часто захаживал в корчму и всегда просил «ту самую водку», за которую он платил старыми медными монетами, которые на самом-то деле были из чистого золота. Когда корчмарь поинтересовался, откуда у крестьянина взялись эти самые «медные» монеты, тот ответил, что раскопал в лесу целый клад таких монет.
Но вот однажды тот самый гой, заказав стаканчик «той самой водки», сказал: «Больше мы уже не увидимся, Мошке, мои дети решили забрать меня, старого, к себе, а вот тебе и последняя монета, больше у меня нет». И, действительно, больше этот крестьянин не возвращался.
Но полученных «медных» монет хватило, чтобы наш корчмарь разбогател. Купил он себе хороший дом, поля и скот и жил в полном достатке.
Прошёл ровно год с визита Баал-Шем-Това у нашего корчмаря. И вот снова нежданно-негаданно на пороге корчмы появился Баал-Шем-Тов со своими учениками.
В этот раз наш корчмарь принял уважаемых гостей с царскими почестями. Он рассказал своим гостям о том, как дела его пошли в гору с тех пор, как он принял таких важных гостей, как они, ровно год назад.
«Теперь я могу тебе всё рассказать, — сказал Баал-Шем-Тов корчмарю, — всё богатство, которое ты сейчас получил, уже долгое время было заготовлено для тебя. Твоё богатство задержалось на небесах потому, что ты ни разу не молился Минху с разбитым сердцем и слезами. Но в тот самый день, когда горечь переполнила твою душу, и помолился ты с разбитым сердцем и слезами, стали они сосудом для благословения — твоего богатства».
